Еске-Хоинский, Теодор

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Теодор Еске-Хоинский
пол. Teodor Jeske-Choiński
Фотопортрет 1892 года
Фотопортрет 1892 года
Псевдонимы M. Bogdanowicz[1], T. J. Orlicz[1], Teodor Pancerny[1] и Teodor Habdank[1]
Дата рождения 27 февраля 1854(1854-02-27)
Место рождения Плешев
Дата смерти 14 апреля 1920(1920-04-14) (66 лет)
Место смерти Варшава
Гражданство Польша
Род деятельности романист, публицист, критик
Годы творчества 1876—1920
Язык произведений польский
Дебют Kossak i Kuczma
Автограф Изображение автографа
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Те́одор Е́ске-Хо́инский (пол. Teodor Jeske-Choiński; 27 февраля 1854, Плешев — 14 апреля 1920, Варшава[2]) — польский критик, романист и публицист, яркий представитель младоконсерватизма.

Противник литературной группировки «Молодая Польша» — Еске-Хоинский начал свою литературную работу в либеральном направлении, выступал против ксёндзов («Kossak i Kuczma», 1876, «Karmazyn», 1877); сотрудничал в позитивистском журнале «Nowiny». Впоследствии Еске-Хоинский перешёл в группу «младоконсерваторов» и стал деятельным участником их печатных органов — «Niwa» и «Slowo»[3].

Из публицистических работ Еске-Хоинского наиболее известны «Pozytywizm warszawski i jego glowni przedstawiciele» («Варшавский позитивизм и его главные представители»), «Typy i idealy pozytiwistycznej beletrystiki polskiej» («Типы и идеалы позитивистской польской беллетристики»), «Poznaj żyda» («Узнай еврея», 1912), «Dekadentyzm» («Декадентство», 1905), ряд работ по немецкой литературе, как, например, «Gustaw Freytag», «Dramat niemeccki w wieku XIX» («Немецкая драма в XIX веке»), «Henryk Heine». Из его беллетристических произведений выделяется цикл новелл на провансальские темы, отдельные части из эпопеи, которая должна была охватить чуть ли не всю европейскую историю от Древнего Рима, например, «Gasnące Slonce» («Заходящее светило», о Марке Аврелии), «Последние римляне» (Рим и Константинополь IV века), и другие[3].

В первой половине XX века произведения Т. Еске-Хоинского пользовались общеевропейской известностью, переиздавались и переводились. В 1951 году его произведения попали под действие распоряжения Министерства культуры и Министерства общественной безопасности ПНР об изъятии книг из публичных библиотек и книжной торговли. Начиная с 1970-х годов наметились попытки восстановить культурную память и место Еске-Хоинского в истории польской культуры и литературы: имя писателя вернулось в энциклопедии, были выпущены статья Анны Витехи (2011) и монографии Зофии Моцарской-Тиковой[пол.] (1975) и Матея Новака (2009). Наследие Еске-Хоинского не подвергалось увековечению, хотя полный корпус его произведений был переиздан[4].

Биография

[править | править код]

Сын чиновника Фредерика Еске и Франциски, урождённой Хоинской. Учился в Сремской и Познанской гимназиях, высшее образование получал в Пражском и Венском университетах. В 1880 году женился на певице Людмиле Микорской (1849—1898). В 1880-е годы жил в Варшаве, участвуя в организациях позитивистов, некоторое время был председателем Польского кружка и основателем Огниско-Польского культурного общества, член редколлегии журнала «Niwa». Довольно быстро он перешёл на консервативные позиции, с 1889 года жил в Париже, продолжая активно публиковаться в польских изданиях. В 1910 году переехал во Львов, после начала Первой мировой войны вернулся в Вену, а в 1915 году перебрался в Варшаву. Скончался в 1920 году, похоронен на кладбище Повонзки.

Литературная деятельность

[править | править код]

Восприятие в критике первой половины XX века

[править | править код]

Филолог и литературовед А. И. Яцимирский причислял Т. Еске-Хоинского к второстепенным представителям варшавского неоконсерватизма, а тематически связывал со «шляхетским» творчеством Г. Сенкевича[5], но при этом в негативном смысле: в произведениях Еске-Хоинского проявились все худшие мировоззренческие черты Сенкевича и его предшественников — клерикальных ретроградов. Яцимирский утверждал популярность у публики исторических романов писателя, но драматургические его произведения именуются «слабыми». В описании А. И. Яцимирского Еске-Хоинский — пессимист, человеконенавистник и антисемит. Раннее творчество Еске-Хоинского 1880-х годов (так называемое «познанское») посвящено, в том числе, проблеме национального пробуждения «онемеченных» поляков (повесть Przednia straż). Патриотическая приподнятность свойственна и историческим романам писателя[6].

Монах-бенедиктинец и католический радикал Джордж Барри О'Тул[англ.] в предисловии к первому английскому переводу романа «Последние римляне» (Питтсбург, 1936) утверждал, что произведение Еске-Хоинского является ярким примером польской литературы, прославившей свою страну на международном уровне. Весь корпус текстов писателя критик разделил на три основных группы: 1) исторические романы; 2) социологические романы о современной жизни; 3) литературная критика. Среди романов выделяются «Заходящее светило» и «Последние римляне», «Тиара и корона» (1899); «За герцогскую корону» (1904); «Демон Возрождения» (1918), и трилогия о Французской революции: «Молнии» (1907); «Якобинцы» (1908); «Террор» (1911)[7]. Специальное исследование О’Тул посвятил «Последним римлянам», избранным для перевода в связи с тем, что описываемая в романе эпоха «имеет много общего с нашим разочарованным веком всемирной депрессии», ссылаясь при этом на Бердяева. При этом Еске-Хоинский в равной степени проявил таланты и художника, и историка. В своё время от живописания римского общества четвёртого века отказался Генрик Сенкевич, так как его душа эстета не могла перенести мыслей о том, «как много победоносные христиане уничтожили прекрасных произведений античного искусства», Еске-Хоинский посвятил этой тематике целую — пятую — главу своего романа. Подавляющее большинство персонажей «Последних римлян» — исторические личности, таковы: Феодосий, Валентиниан II, Евгений, Сириций, Амвросий, Симмах, Флавиан, Клавдий, Арбогаст, Теодорих, Аларих, Стилихон, Рикомер, и другие. Не вымышлена даже актриса, вызванная во Вьенну из Рима и отвергнутая молодым Валентинианом (главы VII и XIV), так как об этом говорил в одной из своих проповедей Амвросий, епископ Медиоланский[8].

Главной темой романа, по выражению Б. О’Тула, является «переход римских богов из сумерек во мрак вечной ночи», что в финале трактовано самым буквальным образом, когда кровь весталки Фаусты Авзонии навсегда гасит величайшую святыню языческого Рима — огонь Весты[9]. Фауста Авзония описана автором как величайшее сокровище Рима, высшее воплощение античных добродетелей, похвалы критика-священника удостоилась «её победа над собственным сердечным влечением из верности религиозным обетам». Согласно мнению Б. О’Тула, читатель «чувствует укол сожаления, когда она омрачает свой героизм актом самоубийства». Итальянский переводчик романа «Последние римляне» Вердинуа[итал.] также отмечал бесплодность проявлений языческой добродетели, ибо весь жизненный путь Фаусты Авзонии и не может найти выхода иначе как в самоубийстве: «Её добродетель, как и добродетель всего древнего мира, сопротивляется только отказом от борьбы; она достигает триумфа только в смерти; она не возрождается и не цветёт на почве, оплодотворённой кровью жертвоприношения». Таким образом, «Последние римляне» — не просто исторический роман, но и размышление в области философии истории. Говоря о христианстве, Т. Еске-Хоинский сумел уловить, что «правление Феодосия представляет собой переходную фазу между кротким… христианством катакомб и воинствующим христианством крестовых походов». Ключевой в конструкции романа является глава о битве Феодосия и Арбогаста: «Впервые в истории новая религия, сознающая свои права и полномочия, надевала шлем и препоясывалась мечом, чтобы выйти на поле боя против светского врага»[10].

Восприятие в критике XXI века

[править | править код]

Ксёндз Вальдемар Линке (Университет имени кардинала Стефана Вышиньского) также утверждал, что Еске-Хоинский не относился к числу писателей, обладающих даром психологической проницательности или мастерством выстраивания диалогов. Он был человеком идей, умевшим воплотить идеи в динамике образа. Диапазон его литературной деятельности был грандиозен: Еске-Хоинский занимался не только беллетристикой, но также писал исторические и политические очерки, литературную критику, прославился как социальный публицист. Но если на рубеже XIX—XX веков его слава не уступала известности Г. Сенкевича, то в XXI веке он остался с репутацией мракобеса и идеолога антисемитизма и почти полностью забыт: во всей Польше его именем не названа ни одна улица или школа. Переиздание полного корпуса сочинений писателя привёл лишь к тому, что в разных идейных лагерях он рассматривается лишь с одной из сторон: как католический консерватор, как мракобес-антисемит или вообще «восхвалитель традиций, не запятнанный участием в революционных волнениях». С точки зрения В. Линке, квинтэссенцией творчества Еске-Хоинского и адекватным выражением его мировоззрения являлись именно исторические романы. Поэтому наиболее популярными из романов писателя оказались два произведения на римскую тему: «Заходящее светило» (1895), к 1905 году переведённое на немецкий, шведский, итальянский, венгерский, чешский и русский языки, и «Последние римляне» (1897). Успех этих романов объяснялся не только модой на императорский Рим, но и художественными достоинствами. В некотором смысле Еске-Хоинский (находясь на принципиально иных идейных позициях) использовал тот же метод, что и Эмиль Золя. Несмотря на банальность любовной истории и отсутствие острого сюжета, «Заходящее светило» и «Последние римляне» привлекают конфликтом идей, удерживая внимание читателя способностью «выслушивать обе стороны». В «Заходящем светиле» ставится вопрос: что придёт на смену империи и её культуре, находящимся в зените славы и расцвета. Главный герой — Марк Аврелий — носитель всего лучшее и благородного, что вообще существовало в Древнем Риме. Однако он осознаёт начало кризиса (Маркоманская война грозит дунайским провинциям), выраженного в нездоровых межличностных, социальных и этнических отношениях, пронизанных индивидуальным и групповым эгоизмом. Марк Аврелий может противопоставить этому только личную добродетель и память о старых римских ценностях. Варвары, требующие обращаться с собою как с равными, выходят за пределы его понимания, и поставить на место их можно только вооружённой силой. Представителем этих новых варваров является кавалерийский офицер Сервий, романизированный квад, влюблённый в христианку Муцию Корнелию. Несмотря на высокое положение, принадлежность благородной римлянки к «галилеянской секте» выталкивает женщину за пределы общества, и она оказывается в армии, «…закрывала веки умирающим, ухаживала за ранеными, поднимала потерявших сознание, независимо от того, нуждался ли в милосердии варвар или римский гражданин». Им не суждено обрести счастье: Сервий не принадлежит миру своего отца Зигфрида, сломленного римлянами, но и римляне не считают его своим. Сервий поднимает обречённое восстание, а Муция гибнет во время сражения, обретя утешение в мире ином[4].

Сюжет романа «Последние римляне» разворачивается в последней четверти IV века, и здесь совершенно иные отношения между героями. Романизированный варвар (галл) Винфрид Фабриций — христианин, его избранница — Фауста Авзония — весталка, принадлежащая к знатнейшему римскому роду. Фабриций оказывается в противостоянии между двумя частями империи — Западной и Восточной, а также с представителями языческой реакции Вечного Города. Дав волю фанатизму, Фабриций попирает все ценности веры, которую исповедует: чинит насилие, незаконно захватывает и держит в заточении женщину, которую любит. Как выразился В. Линке: «В конфликте культур и эпох он всего лишь человек: влюблённый без взаимности, с комплексом неполноценности, с уязвленными амбициями нувориша, отвергнутого старой элитой». Впрочем, непримиримыми являются далеко не все герои: молодые аристократы из салона Эмилии отвергают любую религию, даже языческую. Христианские правители считают церковь опорой власти и сознательно выстраивают теократию. Гот Теодорих, разгромленный франком Арбогастом, кощунствует, ибо Христос не явил Свою волю, когда вождь франков уничтожал верующих в Него, идущих под Его хоругвями. Священник Прокопий использует любую возможность, чтобы спровоцировать уличные беспорядки во имя борьбы с языческими реликвиями, и становится стражем Фаусты Авзонии. Единственным трезвомыслящим персонажем остаётся епископ Амвросий Медиоланский, убеждённый что Богу было угодно распространить достоинство человека, «которое древний Рим захватил для своих детей, на все человечество, чтобы возвысить смертных до себя посредством неведомых нашим предкам добродетелей». Однако этого не понимает ни сенатор Симмах — наиболее близкий Амвросию по социальному происхождению и культуре герой, ни даже единоверец Фабриций, желающий простого: счастья с любимой женщиной, даже если её придётся крестить насильно. Он в ужасе от решения Амвросия, потребовавшего освободить весталку под страхом отлучения. Потеряв Фаусту (она закололась на алтаре Весты, угасив своей кровью священный огонь), галл понимает, что ему остаётся лишь подчиниться воле Божьей, пытаясь постичь её[4].

Как отмечал В. Линке, римские романы являлись частью так и не завершённого плана создать десять произведений, повествующих о разворачивании христианства в мировой истории. Еске-Хоинский явно декларировал, что христианство — это единственный путь преодоления разрушительного межкультурного конфликта, но не в миру, а только в сфере духа, неподвластного времени. В следующем романе «Тиара и корона» (1900), действие которого помещено в Средние века, автор обращается к конфликту папы Григория VII и императора Генриха IV, где попытался показать, что Божий порядок в истории реализуется второстепенными персонажами — отшельником Вольфрамом и аббатом Гуго. Иными словами, по мнению В. Линке, Еске-Хоинский пытался отыскать условия, при которых люди смогут совместить собственные желания с принципами гармонии и справедливости для всех. «Ему этого не удалось, он не обрёл понимания, а историю продолжали писать кровь и ненависть»[4].

Библиография

[править | править код]
  • Еске-Хоинский Т. Последние римляне : Ист. роман из времен Феодосия Великого / Пер. с пол. В. Лаврова. — М. : Журн. «Рус. мысль», 1899. — 412 с.
    • Т. Еске-Хоинский. Последние римляне // Актея / Составители: В. Козаченко, С. Тимченко. — М. : Новая книга, 1993. — С. 211—571. — 576 с. — (Всемирная история в романах). — ISBN 5-8474-0204-X.
    • Еске-Хоинский Т. Последние римляне : [роман] / пер. с пол. В. Лаврова. — М. : Мир книги, 2011. — 349 с. — (История в романах). — ISBN 978-5-486-03898-3.
  • Заходящее светило : Роман из времен Марка Аврелия / Теодор Иеске-Хоинский; Пер. с пол. М. И. Коссовского. — Москва : тип. Борисенко и Бреслин, 1900. — 603 с.;

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ 1 2 3 4 Чешская национальная авторитетная база данных
  2. ↑ Internetowa encyklopedia PWN.
  3. ↑ 1 2 Литературная энциклопедия, 1930.
  4. ↑ 1 2 3 4 Linke.
  5. ↑ Яцимирский, 1908, с. 100—101.
  6. ↑ Яцимирский, 1908, с. 145.
  7. ↑ O'Toole, 1936, p. I.
  8. ↑ O'Toole, 1936, p. II—V.
  9. ↑ O'Toole, 1936, p. VI.
  10. ↑ O'Toole, 1936, p. X—XIII.

Литература

[править | править код]
  • Еске-Хоинский // Литературная энциклопедия. — М. : Изд-во Ком. Акад., 1930. — Т. 4. — Стб. 93.
  • Яцимирский А. И. Новейшая польская литература : От восстания 1863 г. до наших дней. — СПб. : Изд. О. Н. Поповой, 1908. — Т. 1. — XIX, 420 с.
  • Cała A. Jew. The Eternal Enemy? The History of Antisemitism in Poland : [польск.] / Translated by Jan Burzyński. Edited by Mikołaj Gołubiewski. — Berlin, Bern, Bruxelles, New York, Oxford, Warszawa, Wien : Peter Lang, 2018. — 393 p. — (The Polish Studies — Transdisciplinary Perspectives. Vol. 32). — ISBN 978-3-653-06331-8.
  • Lewalski K. The Attitude of Christian Churches in the Kingdom of Poland toward Jews in 1855–1915 : [англ.] / Translated by Jan Burzyński and Mikołaj Golubiewski. — Berlin, Bern, Bruxelles, New York, Oxford, Warszawa, Wien : Peter Lang, 2020. — 324 p. — (Studies in Jewish History and Memory. Vol. 15). — ISBN 978-3-631-78341-2.
  • Michlic J. B. Poland’s threatening other: the image of the Jew from 1880 to the present : [англ.]. — London and Lincoln : University of Nebraska Press, 2006. — xii, 386 p. — ISBN 978-0-8032-3240-2.
  • Mocarska-Tycowa Z.[пол.]. Działalność krytycznoliteracka Teodora Jeske-Choińskiego wobec przełomu antypozytywistycznego : [польск.]. — Warszawa — Poznań — Toruń : Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1975. — 165 с.
  • Nacjonalizm polski do 1939 roku : wizje kultury polskiej i europejskiej : [польск.] / red. Krzysztof Stępnik, Monika Gabryś. — Lublin : Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej, 2011. — 460 с. — ISBN 978-8-3227-3212-0.
  • Nowak M. Koncepcja dziejów w powieściach historycznych : Teodor Jeske-Choiński, Zofia Kossak, Hanna Malewska : [польск.]. — Lublin : Wydawnictwo KUL, 2009. — 347, [5] с. — (Katolicki Uniwersytet Lubelski Jana Pawła II. Instytut Badań nad Literaturą Religijną ; 32). — ISBN 978-8-3736-3804-4.
  • Olkusz K. Materializm kontra ezoteryka: Drugie pokolenie pozytywistów wobec «spraw nie z tego świata» : [польск.]. — Kraków : Ośrodek Badawczy Facta Ficta, 2017. — 438 с. — (Monografie Ośrodka Badawczego Facta Ficta; Tom 1). — ISBN 978-83-942923-9-3.
  • O'Toole G. B.[англ.]. Foreword // The last Romans : a tale of the time of Theodosius the Great / Jeske-Choiński T., with foreword and archaeological note by G. Barry O'Toole. — Pittsburgh, Pa. : The Pittsburgher Printing & Publ., 1936. — P. I—XIV. — XIV, 460 p.
  • Walas T. Ku otchłani (dekadentyzm w literaturze polskiej 1890—1905) : [польск.]. — Kraków — Wrocław : Wydawnictwo Literackie, 1986. — 303, [1] с. — ISBN 83-08-00422-9.
  • Wietecha A. Historia antycznego Rzymu jako tworzywo literackie:Kraszewski, Jeske-Choiński, Sienkiewicz : [польск.] // Śląskie Studia Polonistyczne. — 2011. — Т. 1, № 1. — С. 53—62.

Ссылки

[править | править код]

В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как он был опубликован анонимно и имя автора не стало известным до 1 января 1992 года.

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Еске-Хоинский,_Теодор&oldid=141321095