АМ: День русского языка отмечается в день рождения А.С. Пушкина. Как Вы считаете, справедливо?

ЛУ: Совершенно справедливо. Пушкин заложил основы того языка, на котором мы с вами и сегодня разговариваем.  
 
АМ: Насколько я понимаю, Вы в прошлом году приняли решение переехать в Берлин. Как писателю Вам сложно было принять это решение?

ЛУ: Нет, я никакого решения не принимала. Я бы долго думала. Но приехал мой старший сын, сказал: «Собирайтесь, вот билеты». Мы собрались минут за пятнадцать – семь килограммов у меня, семь у мужа. 
 
АМ: Как Вам пишется на русском в чужой языковой среде?

ЛУ: Я давно привыкла писать там, где стоит мой компьютер. Сейчас он стоит в Берлине. Немецкий язык мне не вполне чужой, я его учила с детства. Правда, потом английский его вышиб, но теперь восстанавливается кое-как. А писать – дело не легкое. Никогда легко мне не было.

АМ: Последняя книга у Вас в новомодном жанре «автофикшн» или это все-таки мемуары? Как Вы думаете, автофикшн - это тенденция времени?

ЛУ: Трудно провести границу между мемуарами и «автофикшн». Я бы сказала, мемуары.

АМ: Ваша последняя книга вышла в свет уже после Вашего отъезда, но в России, а где будет издаваться Ваша следующая книга?

ЛУ: Пока у меня нет никакой следующей книги. Но думаю, что в АСТ, в редакции Елены Шубиной, как это было уже тридцать лет.
 
АМ: Что Вы думаете о новых русскоязычных издательствах, появляющихся за границей? Поможет ли это сохранению русского языка.

ЛУ: Русский язык сохраняется благодаря авторам, а не издательствам. Будут хорошие авторы, будут и читатели. Будут читатели, будут и издательства.
 
АМ: Как текущий политический контекст оказывает негативное воздействие на восприятие русского языка?

ЛУ: Да, не лучшее время для русского языка – для многих людей он стал «токсичным». Знаю, что многие украинцы, говорившие прежде по-русски, перешли сейчас на украинский. Могу их понять. Но не думаю, что этот политический контекст отвратит читателей от Толстого и Чехова.
 
АМ: Может, Вы слышали о недавних скандалах на литфестивалях в Тарту и в Нью-Йорке, связанных с участием русскоязычных писателей?
 
ЛУ: Слышала. Отчасти и меня это коснулось. Один украинский художник недавно отказался участвовать в мероприятии из-за моего присутствия. Я всегда исходила из того, что культура выше политики, но иногда политика может сильно осложнить культурную жизнь. Мы это наблюдали.
 
АМ: Какое будущее ждет русский язык и русскоязычную литературу?

ЛУ: Если будет литература, у нее будет будущее. А если на русском языке писать люди перестанут, значит, никакого будущего!
 
АМ: Какие, на Ваш взгляд, невосполнимые потери русский язык и литература уже пережили?

ЛУ: Русский язык – гениальный организм. Большая часть русских писателей погибала в молодом возрасте, но то, что успели написать молодой Лермонтов и молодой Пушкин, будет жить, пока на русском языке говорят. Никаких невосполнимых утрат не бывает. В России писателей убивали, но никто не может отменить уже написанную «Капитанскую дочку» или поэзию Мандельштама. Бывают времена, когда политика вступает в острый конфликт с культурой, но человеческая культура неистребима. Текст живет не только в нашем сознании, он существует в ноосфере. Многие поколения людей ушли, а тексты их сохранились. Так было и в древние времена, а уж в наше время уж точно тексты не пропадут.